все переплетено
чем дальше, тем сложнее что-то писать. рассказывать о своей жизни?
все скачет голопом, и я сегодня остановился, замер в пространстве и времени на минуту, впервые, наверное, за полгода...может быть, потому что включил Антонова, а он всегда возвращает меня в детство...а там всегда грустно. но грусть такая светлая, что с трудом можно вырваться из плена ностальгии и воспоминаний.
в какой-то степени, мне даже удалось расслабиться. а потом я вышел на улицу, вдыхая теплый, весенний воздух, и мне показалось, что все не зря, и что ещё есть надежда полюбить эту страну по-настоящему.
правда, эти мысли влекут за собой массивную цепочку остальных, но о них я не хочу.
10 марта у моей соседки день рождения, и я вспоминаю те дни, когда мы отмечали, не выпивая алкоголь.
а ещё, конечно, смотрели Трассу 60. Она видела её впервые, и сказала, что это был один из лучших подарков на её день рождения.
я знал, что она поймет.
а на столе стоят белые и желтые тюльпаны и багровые розы.
за окном весна.
все скачет голопом, и я сегодня остановился, замер в пространстве и времени на минуту, впервые, наверное, за полгода...может быть, потому что включил Антонова, а он всегда возвращает меня в детство...а там всегда грустно. но грусть такая светлая, что с трудом можно вырваться из плена ностальгии и воспоминаний.
в какой-то степени, мне даже удалось расслабиться. а потом я вышел на улицу, вдыхая теплый, весенний воздух, и мне показалось, что все не зря, и что ещё есть надежда полюбить эту страну по-настоящему.
правда, эти мысли влекут за собой массивную цепочку остальных, но о них я не хочу.
10 марта у моей соседки день рождения, и я вспоминаю те дни, когда мы отмечали, не выпивая алкоголь.
а ещё, конечно, смотрели Трассу 60. Она видела её впервые, и сказала, что это был один из лучших подарков на её день рождения.
я знал, что она поймет.
а на столе стоят белые и желтые тюльпаны и багровые розы.
за окном весна.
