Здравствуй, юность! Кажется, я дорвался - давно такого не творил, чтобы не спать всю ночь и смотреть сериалы запоем. Черт побери, это слишком сладкое ощущение - понимать, что тебе никуда не надо, что впереди целый выходной. Досмотрел "Карпова", конец просто потрясающий, жду продолжения уже с нетерпением. Начал "Пятницкий. Глава вторая" - уже сразу ЖЕСТЬ. Не могу оторваться. Серьезно, не уступает Куликов зарубежным сериалам, имхо. В плане сюжета, в плане актерской игры - не уступают сериалы. И я ими очень горжусь. Дай бог, чтобы вдохновение ко мне пришло с просмотром такого количества нового материала.)
Посвящается всем невинно пострадавшим от Почты России.
Мор припарковал свой заляпанный грязью байк под окнами старой хрущевки, рядом с еще тремя двухколесными. На лавочке перед подъездом сидели пацанчики. Один громко щелкал семечки и плевал ими перед собой, второй пил «ягу». - Крутая бибика! – сказал «яга», отрыгнув. – Только цвет какой-то дурацкий. - Что не так с цветом? – Мор обернулся. - Та… бледный какой-то. Перекрась! – он загыгыкал. – Слыш, а ты чё лысый? Скин что ли? – пацанчик кинул Мору «зигу»: - Тогда слава России! Всадник вздохнул, нашарил в кармане ключи и толкнул дверь в пахнущий плесенью подъезд. Какие-то малолетние ублюдки снова нацарапали на стене у двери – на этот раз перевернутый крест и «хачи суки». Звонок выжгли еще на той неделе, пришлось стучать.
читать дальшеДверь открыл Голод. Мотнул головой, убирая длинные черные патлы с лица. Ну вот, снова что-то жует, как обычно. Он отступил к вешалке, пропуская Мора, и поинтересовался, не принес ли тот чего пожрать. Из глубины квартиры доносились звуки ссоры. Голод молча смотрел, как брат снимает ботинки. Он был очень худой, и всё время, не переставая, простужено шмыгал носом. Потом сказал: - У Чумы истерика. Его слова немедля подтвердил звон разбитой вазы и отборный мат. - Опять? – Мор положил на кухне пакет с едой. Тощий Голод тут же выудил оттуда дешевую сосиску, снял с нее целлофан и жадно откусил половину. - Мгу. – Задумчиво проговорил он. – Уже ведь лето почти.
Мор прошел в комнату. Война мрачно сидел в продавленном кресле под побитым молью гобеленом с пастушками. Руки он сложил на груди, иногда, правда, расцеплял их, когда белобрысый брат со своей истерикой подходил слишком близко. В окно бил пронзительный солнечный свет. - Ты идиот! – орал Чума. – Только ты, говно, мог додуматься послать последнюю печать! Последнюю, сука, печать! Из Тибета! Почтой! Обычной!!! Ты о чем думал? Рыжий Война, обычно взрывной и наглый, уже вторую неделю безуспешно пытался выйти из запоя, отчего стал тихим и вялым. - А чем мне было отправлять? Это же, блядь, Тибет! Что нашел, тем и отправил. С собой везти было палево, я тебе пятьсот раз говорил. Антиквариат же! - ЕМС-ом надо было! Дебил!!! – Чума взял из серванта щербатую чашку с красной гвоздикой и надписью «Первомай – праздник труда!», посмотрел на нее внимательно и швырнул в стену, прямо в пастушек. Война пригнулся и поморщился от громкого звука. Стряхнул с плеча осколки первомая. – Ты понимаешь, что из-за тебя мы все сроки просрали? Вот посмотри в окно. Давай, давай! Что ты там видишь? - Дерево, – буркнул Война. - Ты сам дерево! – заорал Чума. – Там почти лето, дебил! Лето! Там уже полгода не должно быть вообще нихера! Где печать, сука? Где??? - А хуле ты на меня орешь! – Война не выдержал и тоже заорал. – Ты у Почты России спроси, где! Где в мае посылка, которая должна была прийти в начале декабря! Чума громко задышал, взял с полки еще одну чашку, чтобы бросить в Войну. Потом вдруг успокоился. - Ладно, – сказал он сам себе. – Ладно. Мы подождем еще немного. Еще чуть-чуть. Не может же посылка идти вечно. Скоро всё это закончится. Всё это, – он обвел взглядом комнату хрущевки, остановился на желтом пятне в углу у потолка. – Всё это скоро кончится. Мор, который до сих пор стоял в дверном проеме и молчал, достал из заднего кармана газету. Развернул, бросил на журнальный столик перед Войной. На передовице была фотография и крупные буквы «Сгорел склад Почты России». Какое-то время в воздухе висела звенящая тишина, которую нарушал только навязчивый звук дрели из соседней квартиры. - Н-но, может… – Война, наконец, поднял на брата полный надежды взгляд. Лысый отрицательно покачал головой. - Пацаны, я пельменей сварил! – крикнул Голод из кухни. – Кто-нибудь хочет? Чума, который так и стоял с чашкой в руках, осел на пол и разрыдался, как ребенок.
Безумно хочу спать. Но НЕ СПАТЬ! ТЕРПЕТЬ! Дай мне Бог сил завтра написать все грамотно и правильно, чтобы больше вообще не возвращаться к этому предмету! Я все сдам! У меня получится на отлично!
Про блядский закон Закон "о запрете на пропаганду толерантности" - который называется, видимо, как-то по-другому, но в брюхе несет именно это, - штука гораздо более серьезная, чем все зиги, прежде кинутые в эту сторону. Что касается всего пакета антигейских услуг, то тут абсолютно бессмысленно ходить на митинги. Совершенно незачем сраться с единоросами. Это редкий случай, когда единоросы вообще не причем. Нет, они так поступают не потому, что они ненавидят секс-меньшинства. Они так поступают даже не потому, что привыкли натравливать публику на любые меньшинства, хотя это уже где-то рядом. Этот закон им не то, чтобы помогает коммерчески - в том смысле, что не открывает широкого полюшка-поля для коррупции, как другие лихие нововведения. Это закон принят с одной единственной целью. Знаете какой? Порадовать русский народ. Народу грустно. У него много поводов злиться на свое правительство. У правительства перед ним много косяков, которые оно устранить не может - и не хочет. Самое время сделать для народа что-нибудь приятное. Подарить ему кремовую розочку. И так получилось, что широкая общественность не хочет ЛГБТ добра. Широкая общественность хочет, чтобы эти люди были пристыжены, чтобы они пострадали, чтобы они не смели высовывать носа из подпола, чтобы они умирали - это желательно, чтобы им было больно, когда они будут умирать. Широкая общественность хочет. Правительство, в кои-то веки, может дать. Оно дает. Если бы публика этого не хотела - единоросы бы не утешали ее такой плюшкой. Публика хотела. За убитых мальчишек отвечает не единая россия. За них отвечают порядочные, приятные люди с позицией: "я их не люблю, это мое личное дело" или "я ничего против них не имею, но почему я должен с ними сталкиваться?", "мне так жалко их, они больны" и так далее. Единая россия сделала вам подарок, господа, от чистого сердца. Надеюсь, он вас очень радует. Вы сможете пользоваться им долго, трупов еще прибудет, а уж избитых невинных людей, подростковых самоубийств, семейных трагедий и прочих праздников вообще будет масса, не забывайте доставать их из коробки - и любоваться ими на досуге, возможно, совсем скоро там окажутся и ваши дети. Ни митинги, ни формально равные права, ни хорошие слова тут не помогут. Помочь здесь может только постепенное, устойчивое перевоспитание - на примерах, историях, понятными словами, от тех, кому принято верить. Поэтому запрет воспитывать любовь вместо ненависти - теперь не только в СМИ, но и в частном порядке, теперь банановый, - гораздо опаснее, чем призывы бить геев возле клубов или на митингах. Все, что мы можем с этим сделать, это закон нарушать. Нарушать его каждый день, по возможности - дважды. Нарушать его каждый раз, когда преставится возможность. Нарушать его со своими близкими, со своими друзьями, с "цивильными людьми" - которые очень хорошие и в которых живут любовь и добро, но которые при этом все равно говорят, что гомосексуализм - болезнь. Мы должны твердо помнить: каждый раз, когда мы не нарушаем этот закон, хуевая команда выигрывает.
Мы в этом городе - самозванцы, за это город нам жёстко мстит: Пока мы прячемся в прочный панцирь, он нам запутывает пути, Чтоб перессорились ненароком, чтоб потерялись и разошлись. Но в этих кознях не много прока, не так ли, хитрый мой братец-Лис?
Пусть город злобно, надрывно дышит тяжёлым смогом, курильщик-шкет, Мы продолжаем гулять по крышам, преступно рядом, рука в руке, И в час предутренний, злой, не властны над нами, брат мой, ни бог, ни чёрт. Да, мы когда-нибудь "склеим ласты" и трижды плюнем через плечо
И двинем дальше, за край, над бездной, где все дороги легки, как шёлк, Нас ждёт манящая неизвестность и то, что всё будет хорошо. Мы самозванцы с огромным стажем, и нам по вкусу такая жизнь, И раз мы вместе - ничто не страшно, но ты держи меня. Лишь держи.
Досматриваю "Карпова" и прям меня трясет от того, как все тупят. Какого хрена, если Вадик уже стопицот раз столкнулся с тем, что везде прослушки и жучки, и коли он так старательно роет под Зотова, какого черта он не ходит на встречи с ним с записывающим устройством?! там бы уже столько компромата было, что просто пиздец! Господи, как бесит Зотов! Как все бесят! :Е
апд. БЛЯЯЯ))))) наверное, развод Зотова командой из "Пятницкого" станет моим любимым))) Фомин в роли фсбшника это просто мякотка!)))
Отсуттвие Виктори и Хэдмастерс фрустрирует, ибо без Громобоя и Бритвы (ну не могу я его называть Голубым Вакхом, извините))) все становится чуть менее сексуальным. С остальными японскими сезонами как бы хрен бы был. но. НО. придется тешиться стантиконами и Мотормастером в частности. начал арт.)