25.02.2011 в 11:03
Пишет Ашиеру Блэк.:Название: Спасибо за эту боль.
Автор: Ашиеру Блэк.
Автор мудак и неадекватен сегодня; и вам ебаного доброго утречка.
Пэйринг: Дерст/Эминем.
Рэйтинг: NC-17.
Саунд: Red - Start Again.
Примечание: за саунд благодарить Чифа, за вдохновение и название благодарить Фредерика. Автора за текст убивать долго и мучительно нужно.
Читать.
Фред не помнит, когда Эм пришел к нему. Фред, кажется, был пьян. Эм, кажется, был под чем-то.
Это было у Фреда в гостиной, они сидели и говорили о чем-то, каждый, кажется, о своем. Фред плохо помнит; у Эма срывался голос, Эм жестикулировал бурно, судорожно руками размахивая.
А потом Эминем сказал что-то такое, что заставило Фреда протрезветь и запомнить все, что случилось дальше так четко, словно он проживал последующие несколько часов сотни тысяч раз. Словно все мгновенья следующих нескольких часов отпечатались на его сетчатке.
Навечно.
- Дерст, - сказал Маршалл, склонившись доверительно к Фреду. - Я из этого дерьма не выберусь.
Фред тогда подумал, что Маршалл сейчас - именно Маршалл. Глаза лихорадочно блестели, взгляд судорожно шарил по телу Дерста.
Фред тогда пожал плечами.
- Выберешься, - сказал тогда Фред.
А Эминем просто улыбнулся ему в ответ. Фред тогда сказал то, что нужно было услышать Эму, чтобы успокоиться. И Эм успокоился, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Фред помнит, как у Эма губы мелко подрагивали, и, как если бы не это, Фред бы подумал, что Маршалл спит.
- Дерст, - сказал Маршалл спустя несколько минут. - Дерст, трахни меня.
И Фреда от этих нескольких слов словно шибануло током. Фред тогда еще решил, что Эм шутит. Подъебывает его, стебет жестко.
И Дерст рассмеялся. Нервным таким смехом, фальшивым насквозь. Рассмеялся и заткнулся тут же, как только Эм глаза открыл. Взгляд у Маршалла был такой, что Фред до сих пор описать не может. У Фреда до сих пор встает, как только он вспоминает, представляет себе взгляд такой.
Эм не шутит, и не подъебывает.
Дерст хотел переспросить. Дерст хотел поинтересоваться, не ебанулся ли Маршалл. Дерст хотел расхохотаться - вполне себе искренне - над самим собой.
Дерст хотел скрыть стояк и сказать что-то резкое.
А еще Дерст просто хотел.
- Так, чтобы было больно, - сказал Маршалл. - Очень больно, понимаешь, Дерст?
Иногда, чтобы выбраться, вырваться, подняться, нужно опуститься на самое дно. Фред понимает, Фред знает все это прекрасно.
Фред хотел сказать - нет. Не так. Это на самом деле очень, очень больно.
Фред хотел сказать - это может помочь. А еще Эм может этого не выдержать. И тогда Дерст себя никогда не простит. Маршалл смотрит на него, прямо Дерсту в глаза, и Дерст молчит. Маршалл поднимается медленно, встает на ноги, к Фреду подходит. Как в замедленной съемке. Маршалл кладет руки Фреда себе на бедра.
Дерст помнит все, слишком четко, слишком ярко. Было похоже на странный, очень странный сон. Непослушные пальцы и мешающаяся одежда. И Эм не сводил с него взгляда, все это время; словно боялся, что Дерст передумает. Гипнотизировал Фреда взглядом Маршалл.
Дерст хотел сказать, что Эм идиот. Полный придурок. Что это больно. Что так нельзя.
Дерст целовал его шею, кусая, вылизывая, так жадно, так отчаянно. Дерст ловил частые, хриплые Эминемовские выдохи, так, словно они его успокаивали. Словно они позволяли ему действовать дальше.
Ладонь Эма у Фреда на груди, и у Дерста было ощущение, что сердце его бьется прямо в руке Маршалла.
Отстранился Эминем от него сам, укладываясь на диван, на живот сразу.
- Давай, - сказал Эм.
У Дерста до сих пор ощущение, что его сердце так и бьется прямо в руке Маршалла.
Фред помнит все слишком четко, как будто проживает каждую секунду снова. Фред помнит, как раздвигал пальцами его ягодицы, и как Эм вздохнул прерывисто, и как дернулся, когда Дерст языком между ягодиц его провел.
Это на самом деле очень, очень больно.
Дерст вылизывал его задницу. Дерст вылизывал его поясницу. Дерст спину Эма зацеловывал, каждый позвонок облизывая, и в выдохи Маршалла - короткие, хриплые - вслушивался.
- Давай, - повторил Эм.
И тогда Дерст его взял. Вставил ему, рывком. Силой. Зубами в шею, больно, очень больно. А Эм скульнул тихо сквозь сжатые зубы; и только. Узко все, тесно, так, что Фреду самому больно немного было. Двигаться Фред начал сразу, резко так же, быстро. Жестко.
Дерст прижимал его собой к дивану, втрахивал, долбился в него; снова и снова. Дерст в ощущениях захлебывался собственных, руку просовывая быстро, пальцами член Эма накрывая, обхватывая, рукой двигая быстро. Отдрачивал Дерст Маршаллу в такт своим движениям, рваным, резким, пальцы сжимал. Шею Маршалла сзади кусал, тут же вылизывал, тут же кусал снова, задыхаясь.
Фред помнит; кончает за секунд несколько, когда вспоминает обо всем этом.
Как тогда сдержался, как тогда позволил себе кончить только после того, как кончил Эминем, Дерст не знает. Секундой позже Маршалла, в него; это на самом деле очень больно.
Дерст когда отстранился, Эма на спину перевернул. Дрожащий Эминем, из-за него, Фреда, дрожащий. Фред потянулся у его губам, Эм попытался отвернуться. Поцелуй вышел коротким, смазанным, в уголок губ, пронизанным какой-то больной нежностью.
Дерст еще хотел что-то сказать, только не знал, что именно. Дерсту тогда казалось, что все, что бы он не сказал, покажется полной чушью.
Диван узкий, Дерст лег рядом, прижимая к себе Маршалла, так и не сказав ни слова. Шея у Эма вся в засосах; следы от Дерстовских зубов.
Дрожащий Эминем, поглаживающий плечо Фреда указательным пальцем.
Эминем сказал:
- Спасибо.
Фред помнит все, каждую секунду, каждый жест, каждый выдох. Фред себя никогда не простит, даже учитывая то, что это все-таки помогло Маршаллу слезть с наркотиков. Выбраться из всего этого дерьма.
Эм сказал:
- Спасибо.
Все, что было дальше, помнить Дерсту уже просто незачем.
URL записиАвтор: Ашиеру Блэк.
Автор мудак и неадекватен сегодня; и вам ебаного доброго утречка.
Пэйринг: Дерст/Эминем.
Рэйтинг: NC-17.
Саунд: Red - Start Again.
Примечание: за саунд благодарить Чифа, за вдохновение и название благодарить Фредерика. Автора за текст убивать долго и мучительно нужно.
Читать.
Фред не помнит, когда Эм пришел к нему. Фред, кажется, был пьян. Эм, кажется, был под чем-то.
Это было у Фреда в гостиной, они сидели и говорили о чем-то, каждый, кажется, о своем. Фред плохо помнит; у Эма срывался голос, Эм жестикулировал бурно, судорожно руками размахивая.
А потом Эминем сказал что-то такое, что заставило Фреда протрезветь и запомнить все, что случилось дальше так четко, словно он проживал последующие несколько часов сотни тысяч раз. Словно все мгновенья следующих нескольких часов отпечатались на его сетчатке.
Навечно.
- Дерст, - сказал Маршалл, склонившись доверительно к Фреду. - Я из этого дерьма не выберусь.
Фред тогда подумал, что Маршалл сейчас - именно Маршалл. Глаза лихорадочно блестели, взгляд судорожно шарил по телу Дерста.
Фред тогда пожал плечами.
- Выберешься, - сказал тогда Фред.
А Эминем просто улыбнулся ему в ответ. Фред тогда сказал то, что нужно было услышать Эму, чтобы успокоиться. И Эм успокоился, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Фред помнит, как у Эма губы мелко подрагивали, и, как если бы не это, Фред бы подумал, что Маршалл спит.
- Дерст, - сказал Маршалл спустя несколько минут. - Дерст, трахни меня.
И Фреда от этих нескольких слов словно шибануло током. Фред тогда еще решил, что Эм шутит. Подъебывает его, стебет жестко.
И Дерст рассмеялся. Нервным таким смехом, фальшивым насквозь. Рассмеялся и заткнулся тут же, как только Эм глаза открыл. Взгляд у Маршалла был такой, что Фред до сих пор описать не может. У Фреда до сих пор встает, как только он вспоминает, представляет себе взгляд такой.
Эм не шутит, и не подъебывает.
Дерст хотел переспросить. Дерст хотел поинтересоваться, не ебанулся ли Маршалл. Дерст хотел расхохотаться - вполне себе искренне - над самим собой.
Дерст хотел скрыть стояк и сказать что-то резкое.
А еще Дерст просто хотел.
- Так, чтобы было больно, - сказал Маршалл. - Очень больно, понимаешь, Дерст?
Иногда, чтобы выбраться, вырваться, подняться, нужно опуститься на самое дно. Фред понимает, Фред знает все это прекрасно.
Фред хотел сказать - нет. Не так. Это на самом деле очень, очень больно.
Фред хотел сказать - это может помочь. А еще Эм может этого не выдержать. И тогда Дерст себя никогда не простит. Маршалл смотрит на него, прямо Дерсту в глаза, и Дерст молчит. Маршалл поднимается медленно, встает на ноги, к Фреду подходит. Как в замедленной съемке. Маршалл кладет руки Фреда себе на бедра.
Дерст помнит все, слишком четко, слишком ярко. Было похоже на странный, очень странный сон. Непослушные пальцы и мешающаяся одежда. И Эм не сводил с него взгляда, все это время; словно боялся, что Дерст передумает. Гипнотизировал Фреда взглядом Маршалл.
Дерст хотел сказать, что Эм идиот. Полный придурок. Что это больно. Что так нельзя.
Дерст целовал его шею, кусая, вылизывая, так жадно, так отчаянно. Дерст ловил частые, хриплые Эминемовские выдохи, так, словно они его успокаивали. Словно они позволяли ему действовать дальше.
Ладонь Эма у Фреда на груди, и у Дерста было ощущение, что сердце его бьется прямо в руке Маршалла.
Отстранился Эминем от него сам, укладываясь на диван, на живот сразу.
- Давай, - сказал Эм.
У Дерста до сих пор ощущение, что его сердце так и бьется прямо в руке Маршалла.
Фред помнит все слишком четко, как будто проживает каждую секунду снова. Фред помнит, как раздвигал пальцами его ягодицы, и как Эм вздохнул прерывисто, и как дернулся, когда Дерст языком между ягодиц его провел.
Это на самом деле очень, очень больно.
Дерст вылизывал его задницу. Дерст вылизывал его поясницу. Дерст спину Эма зацеловывал, каждый позвонок облизывая, и в выдохи Маршалла - короткие, хриплые - вслушивался.
- Давай, - повторил Эм.
И тогда Дерст его взял. Вставил ему, рывком. Силой. Зубами в шею, больно, очень больно. А Эм скульнул тихо сквозь сжатые зубы; и только. Узко все, тесно, так, что Фреду самому больно немного было. Двигаться Фред начал сразу, резко так же, быстро. Жестко.
Дерст прижимал его собой к дивану, втрахивал, долбился в него; снова и снова. Дерст в ощущениях захлебывался собственных, руку просовывая быстро, пальцами член Эма накрывая, обхватывая, рукой двигая быстро. Отдрачивал Дерст Маршаллу в такт своим движениям, рваным, резким, пальцы сжимал. Шею Маршалла сзади кусал, тут же вылизывал, тут же кусал снова, задыхаясь.
Фред помнит; кончает за секунд несколько, когда вспоминает обо всем этом.
Как тогда сдержался, как тогда позволил себе кончить только после того, как кончил Эминем, Дерст не знает. Секундой позже Маршалла, в него; это на самом деле очень больно.
Дерст когда отстранился, Эма на спину перевернул. Дрожащий Эминем, из-за него, Фреда, дрожащий. Фред потянулся у его губам, Эм попытался отвернуться. Поцелуй вышел коротким, смазанным, в уголок губ, пронизанным какой-то больной нежностью.
Дерст еще хотел что-то сказать, только не знал, что именно. Дерсту тогда казалось, что все, что бы он не сказал, покажется полной чушью.
Диван узкий, Дерст лег рядом, прижимая к себе Маршалла, так и не сказав ни слова. Шея у Эма вся в засосах; следы от Дерстовских зубов.
Дрожащий Эминем, поглаживающий плечо Фреда указательным пальцем.
Эминем сказал:
- Спасибо.
Фред помнит все, каждую секунду, каждый жест, каждый выдох. Фред себя никогда не простит, даже учитывая то, что это все-таки помогло Маршаллу слезть с наркотиков. Выбраться из всего этого дерьма.
Эм сказал:
- Спасибо.
Все, что было дальше, помнить Дерсту уже просто незачем.